Каждый ребенок с нетерпением ждет рождественскую ночь - ночь полную чудес, ночь, в которую все мечты сбывались, словно по мановению волшебной палочки. Родители никогда не скупились на подарки, желая дать своим детям самое лучшее, издавна привирая, что подарки приносит добрый дедушка Санта Клаус, следивший за хорошими поступками в течение года день м ночь. И даже те, кто не был особо богат, пытался подарить своему ребенку хоть что-то, за хорошо проведенный год - будь то шоколадка или железная дорога;
Синтия Шмидт не любила Рождество. Будучи дочерью Красного Черепа, великого нациста, девочка в юности любви не получила - за что и продолжала расплачиваться долгие годы. И даже Сьюзан, исполнявшая роль мачехи, никак не пыталась обрадовать свою падчерицу - замечания сыпались из нее, словно рог изобилия.
Только хорошие девочки получают в эту ночь подарки, забыла?
Голос и образ мачехи, всплывшие в памяти девушки, заставили ее вздрогнуть и закрыть глаза, устало привалившись к натертому до блеска окну спиной. Чтож, раз Скарбо считала ее злой - она таковой и будет. Папочка добился чего хотел - вырастил из дочурки строптивицу, стерву, возжелавшую порушить горожанам любимый праздник, невольно заставив их вспомнить теракт, произошедший 11 сентября 2001 года, когда обе башни всемирного торгового центра пали, не выдержав столкновения с двумя боингами. Сейчас же в распоряжении Син была только взрывчатка и взрывное устройство, но в количестве, способном разнести Башню Свободы до осколков, жалких микронов. Способном стереть небоскреб в пыль вместе с людьми, сидящими сейчас на последнем этаже.
Шмидт поднимается на ноги, с легким удовлетворением оглядывая дело рук своих - опорные колоны почти что нашпигованы взрывчаткой, содержащей в себе термитную смесь, подключенной к взрывному устройству. Почти все лифты были выведены из строя рыжеволосой в течение часа - никто не должен уйти отсюда живым; Лестницы падут вместе с башнями - никто не успеет спуститься со 103 и 104 этажа за полчаса.
Синтия усмехается и приводит в действие устройство, устанавливая на наручных часах обратный отсчет тридцати минут. Фыркает, взъерошивает волосы и телепортируется на 102 этаж, дабы не привлекать к себе лишнее внимание. Поднимается по лестнице и проходит внутрь ресторана - охрана не обращает ни малейшего внимания на субтильную девушку, одетую в черное платье длиной до колена, с вырезом на груди. А зря - если бы кто-нибудь насторожился, мог бы обнаружить два Маузера, находящихся в кобуре, прикрепленной к ее бедрам. Шмидт усаживается за угловой столик, прямо позади любопытной парочки, состоящей из эффектной мулатки и побитого жизнью блондинчика. Рыжая презрительно фыркает, закатывает глаза, не замечая, как у ее столика оказывается официант.
- Вишневый сок, пожалуйста. И чизкейк. - не обращая на него внимания говорит Син, вздрагивая в очередной раз за сегодня - часы омерзительно запищали, хорошо хоть едва слышно, а следом, женский голос сообщил, что осталось двадцать минут.
Знали бы вы все, что ждет вас через двадцать минут...

Отредактировано Synthia Schmidt (2013-11-11 23:22:04)

Синтия утыкается в меню, стараясь не привлекать к себе излишнего внимания. Делает вид, что ее интересуют цены, блюда и спецпредложения, однако мыслями девушка сейчас на третьем этаже, где всего через двадцать минут рванет так, что башня не устоит на расплавленных стальных балках и сложится, как несчастный карточный домик. А затем - она сделает заявление. Скажет, что Красный Череп жив, пусть и в несколько ином обличье. Напомнит, что нацистов не так-то просто убить - задавить, на время, да, но вырвать эту заразу с корнем - не выйдет. Сколько раз Роджерс пытался убить Шмидта-старшего и его нелюбимое чадо? Разве у него что-нибудь вышло путного из всех его затей?
Она слышит грохот - такой бывает тогда, когда ленивые люди тащат стул за собой по полу, а не решаются поднять его. Син не обращает внимания - мало ли что, ровно до тех пор, пока горячий шепоток не обжигает ее ушко - рыжая чуть скашивает глаза, обнаруживая поблизости блондина, спутника той самой мулатки, что сейчас продолжала упорно сидеть за столом, метая в сторону Шмидт яростные взгляды.
- О, Мстители тоже празднуют рождество? - ее губы трогает слабое подобие улыбки, а правая рука медленно спускается вниз, по бедру к Маузеру. Клинт перехватывает ее руку за запястье, с силой сжимая ее ладонью. - Ненадолго.
Что вы знаете о Красном Черепе, любезный? - мысленно продолжает Синтия, старательно пытаясь освободить свою конечность. Выкручивает руку, с невозмутимым видом, лишь раздраженно фыркая. О да, она наслышана об этой жалкой кучке супергероев, под предводительством Капитана. Наслышана об их геройстве, против асгардского бога Локи и Таноса, однако... разве может мужской разум сравниться с изощренным женским? Син краем глаза замечает появляющихся в ресторане охранников - они даже не скрывают оружие - обычные пистолеты, коими были вооружены полицейские службы Нью-Йорка. Синтия ловко перелезает через Клинта, усаживаясь на него сверху; заглядывает в его глаза и не может сдержать усмешки.
- Перед вами Синтия Шмидт собственной персоной! - торжественно произносит рыжеволосая, пытаясь выхватить второй Маузер с левого бедра, но Бартон не дремлет, ловко перехватывая вторую руку убийцы. Она радостно смеется, встряхивает рыжими кудрями и оборачивается, глядя на недоумевающих охранников, из рук которых в тот же час вылетели пистолеты. Они зависают в воздухе, приставленные к их вискам, в то время как Син вновь переключает свое внимания на Хоукая. - Ты думаешь, мне действительно нужно доставать оружие, чтобы всех здесь перестрелять? - громко произносит девушка, заставляя публику испуганно затихнуть. Теперь уже все присутствующие обратили на них внимание: дамы испуганно жались к кавалерам, которые медленно крались к выходу, таща своих спутниц следом, кто-то спрятался под стол, словно надеясь, что рыжеволосая сумасшедшая там их не достанет.
Глупцы.
Она склоняется над ним, почти касаясь своими губами его уха; замирает, ловко выворачивая ладони, перехватывая ими его запястья.
- Да и зачем мне тратить драгоценные патроны, если здесь все взлетит к чертям..?
Осталось пятнадцать минут. - оживают наручные часы девушки. Люди непонимающе переглядываются, а Син поднимается таки с коленей Бартона, пожимая плечами.
- Попробуешь меня убить здесь и сейчас - пристрелю всех, и разнесу это стеклянное убожество на части. Поверь, я то скрыться успею, а вот ты..?

Никогда нельзя быть стопроцентно уверенной в том, что противник не рискнет напасть втихую. Синтия каждый раз пытается держать это в уме, и каждый раз оказывается в неудобном положении из-за того, что это правило забывает. Вот и сейчас - она больно бьется головой об плитку, съеживается и слышит грохот: пистолеты упали, лишившись единственной поддержки, в лице Шмидт.
- Чертов Щ.И.Т. - раздраженно шипит рыжеволосая, не без труда поднимаясь на ноги. Череп цел, вот только в голове появился неясный звон, отделаться от которого оказалось проблематично. Бартон приказывает гражданским убираться, на секунду забывая о том, что Син - все еще здесь и готова драться. Она усмехается, с силой пихая его в живот миниатюрной туфелькой на большом каблуке. - Вы настолько жалкие. Пытались перелопатить меня. Пытались внушить мне, что я Эрика Гольштейн. А скольких ученых я перебила до этого? Одному я даже глотку выгрызла.
Клинт исчез из виду, как и пара охранников, испуганно жмущихся за барной стойкой. Синтия закатывает глаза, доставая из кобуры "Маузеры". Она чувствует их страх и растерянность спиной. Чувствует, как один из них, тот, что постарше в отчаянье бежит на нее со спины - Шмидт ловко отходит в сторону и локтем разбивает ему нос. Резко разворачивается, приставляет пистолет к его виску и стреляет, заставляя безжизненное тело упасть к ее ногам.
- А у тебя очень милая спутница, Бартон. - смеясь, произносит девушка, обходя барную стойку с другой стороны. Встречается взглядом со вторым охранником - выбивает из его руки пистолет, презрительно фыркает и убивает. Теперь они одни в этом чертовом ресторане. На лестнице же давка, которую Син должна задержать при помощи небольшого взрыва гранат, на 75 этаже. - Плохо вот только то, что я доберусь до нее значительно быстрее, чем ты. Взорву гранату, на лестничном проеме 75 этажа... Возьму ее, и скину с крыши небоскреба, а потом вернусь к бомбе и прослежу, что все в порядке. План, вроде бы, идеальный, но вот что меня смущает?..
Синтия достает рацию из пиджака охранника - с ним пытается соединится глава охраны "Башни Свободы". Пытается выяснить, что происходит в эту секунду в самом высоком ресторане Нью-Йорка. Пытается узнать, нужно ли вызывать полицию в качестве подкрепления. Шмидт отшвыривает ее в сторону и телепортируется, оказываясь позади Клинта. Падает на колени позади него, обхватывая его шею левой рукой, а правой - приставляя Маузер к его виску.
- А как тебе такое? - шепчет рыжая, прижимаясь к его спине своим телом - Тебе нравится осознавать, что ты умрешь через пару минут? Хотя нет, слишком просто. Сперва я займусь ей, а потом вернусь к тебе - поверь, я быстро.
Убирает руки от Бартона, умело делает сальто назад, выбивает стекло каблуками и летит вниз, погружаясь в темноту улиц. А затем исчезает. Словно ее и не было.
Оказавшись на третьем этаже, Синтия бежит к своей сумке, откуда достает две разрывных гранаты - очередное ненормальное изобретение Шмидт. Гранаты, начиненные тяжелыми, металлическими гвоздями были куда опасней обычных; металл, находящийся под ускорением мог с легкостью проломить чью-нибудь черепушку, а, следовательно, увеличить количество жертв. Верный "Маузер" возвращается в кобуру, а сама девушка переносится на 75 этаж...
..до куда уже успели добраться выжившие.
- Стояяять! - громогласно кричит нацистка, но народ, заметив ее, лишь стал подгонять впереди идущих, заставляя Синтию расхохотаться, отдирая чеку от одной из гранат. - Первая!
Она швыряет ее на лестницу и прячется за бетонной стеной, которая лишь жалобно хрустит, когда в нее врезаются металлические элементы. Люди истошно кричат, просят о помощи - Син выходит из своего импровизированного укрытия, сразу же подмечая на полу окровавленную мулатку в красном платье - спутницу Бартона. Она жива, один из болтов просто пробил ей ногу - смертельно только в том случае, если не оказать вовремя должную помощь. Шмидт склоняется над ней, злобно сверля ее лицо своими голубыми глазами.
- Просишь оставить тебя в покое? Оставить в живых, потому что тебя дома ждут дети?
Ты слышал, Бартон? Твоя девчонка просит пощады, говорит, что у нее остались дети - мысленно произносит Синтия, внедряясь своим тоненьким голоском в его мысли. - Она на 75 этаже, поторопись, если хочешь продолжить со мной разговор.

Отредактировано Synthia Schmidt (2013-11-13 02:52:59)

Надо быть сумасшедшей, чтобы рискнуть ударить Синтию - Шмидт раздраженно фыркает, отвешивает мулатке пощечину, кончиками своих пальцев правой руки касаясь разбитой губы.
- Глупая идиотка, жить надоело? - раздраженной фурией шипит рыжеволосая, закатывая глаза. А затем - теряет равновесие и катится вниз, по ступеням, с силой вцепляясь в рубашку Бартона. Ломает каблук, пытается пнуть мужчину коленкой, но тщетно - она оказывается на полу. Но самым унизительным для Синтии является факт того, что Клинт поднимает ее за волосы и вжимает в стенку, приставляя пистолет к ее подбородку.
Она смеется, потому что они умрут. Умрут все, моментально. Когда падут башни, родственники всех этих людей будут пытаться идентифицировать своих, среди сотен тысяч частей людского тела; будут пытаться собрать их из мельчайших осколков, чтобы похоронить со всеми почестями.
Но эти двое умрут первыми.
Осталось десять минут.
Бартон, пытаясь защитить Симону от нападок Син, не обратил внимание на гранату, которую та держала в руке. Девушка не выпустила ее из ладоней даже тогда, когда катилась по ступеням вниз, лишь содрала чеку, совершенно случайно, и сейчас, эти двое могли разлететься на куски в любую секунду.
- Идиот, полнейший кретин. - злобно шипит рыжая, отталкивая свободной рукой пистолет от своего лица - Клинт, вроде бы опешил от такой наглости, но ничего не сказал, видимо осознав, всю серьезность ситуации. Граната летит вниз по лестнице, достигает стены и взрывается, разбрасывая в стороны тяжелые металлические частицы, но Шмидт уже телепортируется, перенося следом за собой Бартона, дабы того не задело болтами...
... оказываясь на третьем этаже, рядом со взрывным устройством. Она вырывается из его рук и тут же съеживается - один из гвоздей все-таки впился ей вбок, и, теперь, доставлял массу неприятных чувств.
- Ее способен обезвредить лишь гений. - усмехается Син, замечая взгляд Клинта - И тут все обработано термитной смесью, что ускорить разрушение металлических балок.. а со схемой я сама промучилась несколько суток, так что...
Даже не пытайся - мысленно заканчивает она, выуживая из кобуры "Маузер". Приставляет его к затылку Хоукая, перехватывает его правую руку и заводит ее за спину, легонько выворачивая. Ударяет ногой его по коленям, презрительно фыркая.
- На колени. - шепчет она, поежившись - платье прилипло к ране и при движении вызывало массу неприятных чувств. Но даже кровоточащая дырка в животе, пусть и небольшая, не могла остановить Син, впавшую в раж. - Давай же, я не хочу делать тебе больно.

Если бы Синтия была бы эмпатом, питающимся чужими негативными эмоциями, чужим разочарованием, она бы уже давно расправила бы свои крылья и отправилась бы давать интервью всем ведущим СМИ Нью-Йорка. А вместо этого, рыжеволосая вынуждена держать на мушке экс-мстителя и ожидать от него всего чего угодно.
- Знаешь, сколько я перенесла по милости твоего дружка-Капитана? - язвительно произносит Шмидт, вжимая дуло в его затылок. - Отец возненавидел меня, едва я родилась. Возненавидел за то, что я - девочка. Он сказал это, столкнувшись с ним лицом к лицу, когда Роджерс позволил себе заявить, что я превратилась в чудовище.
Она замирает, на секунду теряя интерес к своей жертве. Прикусывает нижнюю губу и закрывает глаза, невольно вспоминая "депрограммирование", что проводил с ней Брок, пытаясь заставить Эрику Гольштейн вспомнить ее истинную сущность. Она вспомнила, вернулась еще более, чем была. Вернулась, чтобы окрасить весь мир в кроваво-красный цвет.
Но иногда, боясь признаться себе в этом, Син задумывается о том, что было бы, если бы она осталась Эрикой? Не вспоминала бы обидных слов отца, Сьюзан Скарбо, Рамлоу - и всю ту шайку, которой она управляла. Жила бы обычной жизнью девушки-черлидера и не пыталась бы выжить в каждодневных передрягах, убийствах и разрушениях.
И разве я смогла бы жить подобной жизнью?
- Я, наверное, и есть чудовище. - гордо заявляет Син, ощущая, как из-под ног пропадает твердый пол, а "Маузер" улетает в невиданном направлении: Бартон решился-таки напасть на нее, дабы предотвратить взрыв бомбы. Что же, рисково, но его затея увенчалась успехом - Синтия заглядывает в его потемневшие глаза, прижавшись к его лбу своим. Близость притягивает. Пусть Клинт и ее враг, сейчас это отходит на задний план - Шмидт усмехается, закидывая правую ногу на его талию.
Осталось пять минут.
- Я могу убить тебя в два счета. - едва слышно шепчет девушка, обхватывая его подбородок правой рукой. Издевательски смеется, тянется левой рукой к ране на плече. - А телепортироваться - еще быстрее. Скинуть тебя в океан-вулкан-овраг, а самой отправиться на один из жарких островов.. - я, пожалуй, заслужила отдых на Канарах, как считаешь?
Ее лицо кривится, когда она слышит его ультиматум - неужели Хоукай и вправду считает, что Шмидт боится смерти? Та, что постоянно ходит по острию ножа, та, что постоянно на волосок от гибели сейчас так просто отступит, не доведя дело до конца? И пусть отец ее сейчас не видит, он, должно быть, гордился бы своей дочерью. Во всяком случае, рыжеволосая на это искренне надеялась.
- Давай. Попытайся убедить меня еще раз, Бартон. - шепчет она ему на ухо, растворяясь в воздухе буквально на секунду - попытка телепортироваться оказывается неудачной, но Синтия не выглядит удивленной. Она вымотана, ей немедленно нужен отдых.
Потому что она всегда будет слишком слаба для моих целей - звучит в голове голос Папочки, заставляющий скривиться Син в очередной раз.
- Мне нечего терять. Рамлоу и Папочки нет в живых, а я готова рискнуть жизнью, чтобы попортить вам кровушку. Попытаешься убедить меня еще раз, или будешь испытывать судьбу?