Мысль о смерти вводит нас в заблуждение, ибо она заставляет нас забывать жизнь.
Эта была тяжелая ночь. Бессонная ночь. Бог Грома только что потерял свою мать и подверг уничтожению весь Асгард и почему?! Ради бессвязной идеи одного существа о всемогуществе. И Джейн...То, что испытывала она, Тор боялся даже представить.
Лежа в своей спальне, он никак не мог даже закрыть глаза, обтесывая как Уголино череп епископа, простую, но в тоже время непонятную мысль- "как такое произошло?". Если бы он не побежал за Локи в тюрьмы, а остался с Джейн, если бы она не прикоснулась к Эфиру, если бы Бор надежнее бы спрятал оружие темных эльфов...Слишком много "если бы"......Никто не свободен от отчаяния; нет никого, в ком глубоко внутри не пребывало бы беспокойство, тревога, дисгармония, страх перед чем-то неизведанным или перед чем-то, о чем он даже не осмеливается узнать, - страх перед чем-то внутренним или же страх перед самим собой.
И в конце концов, в его голове постепенно проросло, как семя, понимание истины- это он виноват. Во всем виноват сам Бог Грома. Если бы он не оставил так Джейн...Сразу бы взял бы в Асгард, то всего можно было бы избежать. Эфир по-прежнему был бы заперт, а Джейн жила бы в Асгарде, Царстве Вечности. Все были бы счастливы и живы.
Теперь для Тора все стало понятно. И чувство вины захлестнуло его. Бог резко вскочил с кровати, оголяя свой торс. Сейчас лицо бога выражало боль- брови постепенно поползли наверх, дыхание стало частым, губы сжались, а на глазах стали появляться первые признаки слез. Гнев, отчаяние и надежда смешались во влажных глазах Громовержца, оставляя после себя только злость, целью которой был сам Тор. Бесконечную, всепоглощающую злость.
Всеми страданиями вокруг нас должны страдать и мы. У всех у нас не одно тело, но одно развитие, а это проводит нас через все боли в той или иной форме.
И оказалось...он уже был не в своих покоях. А в каком-то пространстве, где все кричало о его позоре и вине. Эти драпировки, это золото, это....всё указывало на страшнейшую ошибку Тора. Он лев, который заперт в клетке, мечась из угла в угол, надеясь, что где-то там есть исцеление от всех его бед. А чувства, которые теперь вылились в громкий, протяжный крик, поглотили разум Бога. Он рвал и метал все, что было рядом, переворачивая тумбочки, срывая шторы, выбрасывая все, что так пестрило красотой. Он недостоин всего этого, он не принц..И за свои злодеяния он заслуживает высшей меры наказания-смерти, ибо как его могут простить остальные, если он сам себя не может простить?..Хотя, нет. Он принц. Принц глупцов и дураков.
В глубине органической жизни боль господствует над радостью. Именно в ней (в боли) мы доказываем нашу жизнь, без боли жизнь растянулась бы. Это значит, что хорошее самочувствие или благополучие является результатом двух противодействующих сил. Их равновесие бесконечно.
Безумие кончилось, оставляя после себя разрушенную спальню, возвращая снова в разум боль, а на глаза слезы. Сейчас он вернулся к первоначальной точке своего ночного движения- к кровати. Только в этот раз Тор уже просто сидел на ней, точнее, на том, что было мгновения назад кроватью.
Бог Грома просил..нет, умалял мать, рисуя ее образ где-то глубоко внутри себя, надеясь получить одного лишь слово от нее- "Прощаю". Но как любой фантазии, это не суждено было сбыться.
Страдательные состояния души неотделимы от природной материи живых существ… страдательные состояния существуют вместе с телом.
Сколько так прошло времени, пока он так сидел, Тор не знает. Да и, признаться, это его вообще не волновало. Если он не может просить прощения у матери, то пойдет к той, перед кем он виноват не меньше. Быстро вскочив с кровати, Бог набросил на себя накидку, быстрым шагом направляясь в покои гостей, но заметил на террасе ту, к которой так спешил.
Она была прекрасна в окружении ночного неба, хрупкая, как ива на ветру, нежная, как свет тех дальних звезд, что были за нею. Она была совершенна. И от того, в потаенных чертогах души Тора, появилась надежда, что девушка сможет простить его, понимая его убогость перед ней.
Мы умираем не потому, что болеем, а потому, что живём.
Что здесь делала Джейн, Бога Грома не волновало. Медленно подойдя к ней, он прокручивал в голове слова "Прости меня". Но даже у него в уме, они звучали исковеркано и неполноценно, передавая только малую часть всех его терзаний и переживаний.
Стань лучше и сам пойми, кто ты, прежде чем встретишь нового человека и будешь надеяться, что он тебя поймет.
Нежно взяв ее за руку, Тор слегка поцеловал ее ладонь, оставляя после поцелуя руку Джейн возле своих губ. Ему было стыдно смотреть ей в глаза. Стыдно и больно. Те внутренние переживания, что были внутри него, уже начинали проступать наружу в виде быстрых, едва заметных, сокращениях губ. Бог Грома пытался выразить то, что в нем бурлило.
