Открыв глаза, Лили кое-как отодрала голову от подушки, которая уже к тому времени начинала потихоньку болеть. Но она к этому привыкла, каждое утро начиналось примерно так же, то есть день. Вытащив смартфон из-под подушки, она обнаружила, что часовая стрелка на экране только что перелезла через двенадцать. Девушка недовольно сморщилась, поплелась в ванную комнату, надеясь, что душ ее взбодрит. И снова не факт, день будет длинным нудным невыносимым таким же, как предыдущие дни этого месяца. Она снова будет говорить себе, что сделала единственный правильный выбор, и за него же ненавидеть тех, ради которых она его сделала. Лили вернулась в комнату, вытирая мокрые волосы полотенцем, одновременно думая, чем бы заняться сегодня. Врачом был прописан чуть ли не пастельный режим в связи с отравлением непонятно чем. Какие бы опыты над ней не ставили, ничего конкретного никто не мог сказать. Девушка оставалась дома, в надежде, что после употребления кучи лекарств, ей станет легче. Да и на работе появляться не очень-то хотелось, особенно после того, как она благополучно завалила дело, над которым работала последнюю пару месяцев. Ее бывший подзащитный заявил, что нашел куда более опытного адвоката и в ее услугах он больше не нуждается. Сказать, что мисс Холлистер была разочарована, не сказать ничего. Обидно, больно противно, когда от тебя уходят только из-за того, что тебя считают девчонкой после университета, у которой нет совершенно никакого жизненного опыта, когда ты из кожи вон лезешь, чтобы доказать, что ты на многое способна. А за другое больше браться не хочется из страха, что ситуация повторится. Опускаются руки, и ты чувствуешь себя полной неудачницей и не веришь, что когда-нибудь что-то поменяется. Все кажется таким далеким и невозможным, будто бы ты неполный, у тебя нет чего-то, что есть у других. А такой Лили себя и чувствовала, ведь часть ее будто бы отмерла, и от нее она избавилась по собственной воле. Все ее мысли опять сводились к тому, что она снова одинока и не может вернуться к своей прошлой полной жизни, ведь это будет неправильным. Она все-таки дочь Билла Холлистера, который чуть не стал мэром Нью-Йорка, ей нельзя принимать неправильные решения, она не может очернить свою семью. Но чтобы Лили не делала, стоило только закрыть глаза, как она снова видела Гарри, такого же невинного и совсем не такого, каким он оказался на самом деле. Но сейчас она сдерживала эмоции внутри себя, уверенная, что когда-нибудь она забудет его, и сердце не начнет биться, словно бешенное при одном только упоминании его имени. И сейчас девушка в очередной раз сдержалась, ведь она сильная, он ей сам об этом говорил. - Да, это издевательство какое-то! – вырывается у нее, и от злости, что с собой ничего не может сделать, сжимает зубы до скрежета. В надежде отвлечься Лили отправляется к холодильнику, чтобы поживиться там чем-нибудь неполезным, например, бутербродом с колбасой и толстым куском сыра, зачем ей соблюдать диету, перед кем красоваться своей идеальной фигурой? Да вообще для себя одной готовить влом. Главное всю эту прелесть запить сладким соком для полной картины. В процессе поедания бутерброда в голову приходит новая гениальная мысль, что необходимо забрать хотя бы часть одежды из общей квартиры, так как ходить в одном брючном костюме на работу и джинсах и футболках в нерабочее время как-то совсем не очень. Конечно, чтобы не появляться там, можно сходить в магазин, обновить гардероб, но и настроение совсем не то, да и кто-то не справился со своими обязанностями и остался практически без денег, ибо оклад у простого адвоката совсем невелик. Помыв бокал из под сока, Лили летит к двери, по дороге хватая сумку через плечо и натягивая кожаные кеды. В общедомовом гараже ее уже поджидает красавица насыщенно фиолетового цвета, от которой девушка не смогла избавиться после разрыва, все-таки предательством будет вернуть ее дарителю в очередной раз, встретившись с ним. Оказавшись внутри машины, Холлистер взглянула на часы, чтобы убедиться, что именно в это время мистера Озборна не бывает в квартире. Можно было конечно узнать у его секретаря на месте ли он, но и с этой мисс не было совсем никакого желания общаться. Всю поездку ее сопровождало нервное спокойствие, то есть натуральная брюнетка думала, что она спокойна, но с каждым метром ее все сильнее начинало трясти, пульс мучительно стучал в висках. Очнулась она только у самого дома, совершенно не понимая, как доехала. Ей потребовалось несколько минут, чтобы заставить себя выйти из машины. Но стоило Лили только зайти в дом, как дыхание перехватило. У лифта ее начало снова трясти. Как же легко было решиться забрать свои вещи и как тяжело это сделать. Она машинально нажала нужную кнопку, мечтая, чтобы лифт ехал как можно медленнее. Но уже через минуту девушка трясущимися руками вставляла ключ в дверь, замок как назло не желал открываться. Попав внутрь, она буквально рванула в гардеробную, чтобы ничего не заметить ничего напоминающего ей о Гарри, но всю буквально было пропитано им. Слезы подступали, сердце не переставало биться в ускоренном режиме. Через мгновение будто бы сработал датчик сигнализации внутри Лили. Сердце начало биться в другом направлении. Ее внутреннее я, ставшее куда более чувствительным за последнюю пару месяцев, подсказывало, что в квартире есть кто-то чужой. Она опустила сумку на пол и на цыпочках пошла туда, откуда, как ей казалось, исходила опасность. И правда, из кабинета доносились едва слышные шорохи. Девушка тихонько пробралась туда и обнаружила там юную мисс в кожаном костюме. Глаза расширились от неожиданности, по лицу читалось «что за фигня».
- Эммм… а что это вы тут делаете? – поинтересовалось она у незнакомки, стоящей к ней спиной. Явно предметом ее интереса были документы, касающиеся компании принадлежащей Озборнам. А Лили застала воровку на месте преступления. Она не могла просто уйти и позволить вынести что-то ценное из кабинета, поэтому осталась, чтобы выслушать хотя бы объяснения.
